на главную страницу  сайта о манси и ханты

Эпоха борьбы с русской колонизацией:

Урало-Сибирский регион в 15 в. - период русско-югорских войн

Разделы компиляции

Путь в Сибирь в 15 в.

Во второй половине XV века, с приходом к власти в Москве Ивана III (1462-1505), ситуация на северных путях за Камень изменилась - теперь тон задавал Великий Устюг. В 1465 году Зырянским путем прошел устюжский воевода Василий Скряба, в 1499-1500 годах в низовья Северной Сосьвы ходили войска Семена Курбского и Петра Ушатого:

"А с Печоры реки воеводы пошли на Введеньев день (21 ноября)... А от Печоры воеводы шли до Камени* две недели. И тут прошли... через Камень щелью, а Камени в облаках не видать... От Камени шли неделю до первого городка Ляпина... А от Ляпина шли воеводы на оленях, а рать на собаках".

Да, тяжелый был путь через горы - зимой, без дорог. Сегодня этот путь легче не стал - здесь по-прежнему нет дорог, нет уже и городка Ляпина.

Был еще более северный путь из Руси за Камень - морской. Он пролегал вдоль берега Белого и Баренцева морей, затем через пролив Югорский Шар в Карское море и далее к побережью Ямала. "Длинный" Ямал, уходящий далеко на север, моряки предпочитали пересекать по рекам - по Мутной вверх, по Зеленой вниз с волоком между ними. Далее по Обской губе они поднимались на юг до Оби. Трудно себе представить, какой силой духа надо было обладать мореходам, чтобы ходить на своих суденышках по Ледовитому океану! С другой стороны, этот путь был довольно быстрым: от устья реки Печоры до Обской губы суда доходили за три недели.

Чердынско-Лозьвинский путь

"От Соли Камской мимо Чердынь водяным путем Вишерою вверх, да через Камень в Лозьву реку, да Лозьвою вниз в Тавду реку, да Тавдою рекою вниз до Тобола реки" - так проходил этот относительно "южный" путь. Его особенно любили враждебные Руси народы Сибири. Это понятно: стоило им спуститься на "нашу" строну Урала, в окрестностях некогда богатых городов Соликамска и Чердыни находилось, чем поживиться. В 1455 году по этой дороге пришли вогуличи* во главе с князем Асыкой, напали на Чердынь, убили местного епископа Питирима, затем пошли далее по Каме на Сысолу и добрались аж до села Усть Вымь, которое стоит при впадении Выми в Вычегду. В ответ в 1467 году был совершен набег на Пелымское княжество, и Асыку взяли в плен, но ему удалось бежать. В Сибирь он возвращался, скорее всего, по этой же дороге. В 1481 году Асыка вернулся с войском и вновь приступил к Чердыни, но взять город не удалось. В 1483 году с "целью мести" Лозьвинским путем отправились русские войска.

Чердынский "путь мира" действовал и в XVI веке - в 1505 году Култук-Султан совершил набег на Прикамье, с 1531 года активизировались пелымцы, а в 1547 году с недобрыми намерениями пришли сибирские татары. В 1581 году подошел пелымский князь Аблегирим, но, не преуспев в деле разорения Чердынского края, повернул назад по более южному Сылвинскому пути.

Югорский воин 15 в.: изображение

Русско-югорские войны 15 в.

…Под влиянием археологических находок мнение о прошлом угорских народов постепенно стало меняться. В том же восемнадцатом веке посетивший уральские дали Г.Новицкий записал: "обаче знамения воинских дел: шабель, панцеров, множество обретается, но вся сия ветхая, а наипаче при кумирнях и оттуду являеться, что древних лет народ сей упражняшеся воинскими делы..."

Находки воинских доспехов, становящиеся все более многочисленными, вновь заставили вчитаться в строки русских летописей и найти там свидетельства того, что не так уж и беспомощны были эти уральские дикари перед лицом русской или любой другой агрессии. Уральские народы в древности давали достойный отпор и часто одерживали сокрушительны победы над великолепно снаряженными ратями самых различных претендентов на уральские земли.

Вернемся еще ненадолго к страницам русских летописей.

Вот хроника только нескольких лет из царствования великого приобретателя и захватчика, одного из плеяды выдающихся русских правителей и зачинателей строительства циклопического здания Российской империи - Ивана Третьего. Мы перелистываем записи Вычегодско-Вымской летописи. Они пестрят упоминаниями о боевых действиях на северовосточных рубежах Московского княжества, о походах русских ратей на непокоряющиеся угорские княжества.

1455 год. Иван III пока еще наследник великокняжеского престола, но он уже знает о боевой мощи северовосточных соседей княжества. Озлобленные насильственной христианизацией, издевательским попиранием веры их предков "... того лета шли на Пермь безвернии вогуличи. Великую Пермь воевали, Питирима (тогдашнего пермского епископа-Л.С.) идуще с Перми, поймали и убили в месте, зовомый кафедраил на реке па Помосе..."

1465 год. Три года только правит Иван III, но уже решает завоевать богатые мехами и серебром североуральские земли. Летопись внешне бесстрастно повествует: "... Лета 6973 повелел князь Великий Иван Скрябе воеводе с устюжаны и вычегжаны Югорскую землю воевати, а шедшу с устюжаны охочие люди да с ними же ходили князь Василий Вымскмй с вымичи и вычегжаны. Землю Югорскую воевали, полону много вывезли, за князя Великого Югорскую (землю) привели, а князи их Калба и Течика на Москву привели. Князь Великий пожаловал того Калба да Течика со всем Югорски и отпустил домой и дань на них соболиную возложил..."

Здесь необходим небольшой комментарий. По другой летописи поход Скрябы был его личным предприятием, сродни ушкуйному набегу: только после удачи неимоверной он решил поделиться добычей с Великим князем. Князь не мог тогда объявить Югорские земли принадлежащими его державе - они формально числились подвластными Новгороду Великому, и Иван III сделал ловкий дипломатический ход - отпустил восвояси югорских князей, обязав платить ему дань.

1467 год. Опять неспокойно на границе: "...поиде вятчаны на во гули, да с ними пермяне из Чердыни, вогулии воевали и князя их Асыку в полон взяли да от Вятки упустили".

С князем Асыкой вышла досадная промашка. Он был волевой и воинственный правитель. Обиды не спускал. До времени он затаился, копил силы, выжидал момент. И вот летопись снова упоминает о нем:

1481 год. "...пришедшу Асыка князь с пелымскими вогуличи на Пермь Великую и приступиша на Чердынь. Чердынь не взял, а Покчу пожег и князя Михаила Ермолаича и княжат его посекл и повосты разорив..."

И здесь надобен комментарий. Этот набег Асыки был сделан в момент, когда Иван III был в самом пике воинской славы. Его рати разгромили сильнейшее новгородской войско в 1471 году и в следующем году присоединили к Московскому княжеству земли Перми Великой. Столицей новой провинции и была Чердань, а князь Михаил, бывший пермский правитель был окрещен и назначен в свою вотчину уже как вассал князя Московского. В 1479 году огромная рать Ивана III под командованием опытнейших полководцев окончательно разгромила Новгород. И тут какой-то туземный князек посягает на его земли. Участь Югры была предрешена. Уже в 1483 году Иван III посылает сильное войско на Урал. В числе прочих было ими разбито и ополчение пелымского князя... Земли уральские присоединяются к владениям великих князей Московских. Но еще и сто лет спустя, русские рати только с тяжелыми боями могли проходить по уральской земле. Вытесненные за уральские кряжи ханты и манси, как могли, противились поработителям. Соратник Ермака, атаман Демьян Бразга, налетая на город Нимнян, и не предполагал, что встретит здесь двухтысячное войско, собранное для защиты города местным князем...

Ведение и итоги русско-югорских войн

Во второй четверти XV века Московское княжество оказалось охваченным феодальной войной. Воспользовавшись этим, новгородцы предприняли еще одну попытку силой удержать за собой Югорскую землю. В 1446 году многочисленная рать воевод Василия Шенкурского и Михайлы Яковля вторглась в Югру. Укрепившись в наскоро построенном остроге (здесь расположилась часть войск во главе с Шенкурским), новгородцы стали совершать опустошительные рейды по окрестностям, захватывая в плен югричей вместе с их женами и детьми. Югорские князья приступили к длительным переговорам, обещая собрать богатую дань. "А в то время скопившеся и удариша на острог Василия, и много людей, детей боярских и удалых людей, избиша - человек на 80". Вскоре вернулся из рейда воевода Михайла Яковль; "виде острог разорен, а своих побитых, а иных разбегшихся", он с трудом собрал остатки скрывавшегося в лесах отряда Василия Шенкурского, после чего отправился домой (6). Так бесславно закончился последний поход новгородцев в Югру.

Во время феодальной войны в Московском княжестве Пермь Вычегодская выступала на стороне Василия II Темного, за что эти земли подверглись в 1451-1452 годах погрому вятчан, союзников Дмитрия Шемяки. Чтобы укрепить свое влияние, Василий II назначил сюда в начале 50-х годов XV века наместников из представителей аборигенной знати - принявших крещение князя Ермолая и его сына Василия, передав им в наследственное владение Вымскую землю (позднее, в 1480 году, Василия убьют недовольные его правлением вымичи, а титул и положение князей Вымских унаследуют его сыновья Петр и Федор).

Одновременно в качестве князя-наместника был направлен в Пермь Великую Михаил, старший сын Ермолая, резиденцией которого стала Чердынь. Для упрочения на новых землях своего влияния Москва вновь попыталась использовать христианство: в 1455 году к крещению коми-пермяков приступил приехавший сюда пермский епископ Питирим. Однако в том же году на Пермь Великую напали "безвернии вогуличи" из соседнего Пелымского княжества. Устроив здесь погром, вогульское войско, возглавляемое пелымским князем Асыкой, двинулось с верховьев Камы на Вычегду, где убило возвращавшегося из земли коми-пермяков Питирима, а также разорило городок Усть-Вым и близлежащие волости (7).

Натиск на восток

Какое-то время московским властям было не до дальнего пограничья. Но в 1462 году только что ставший великим князем Московским и "всея Руси самодержцем" Иван III, мстя черемисам (марийцам) и казанским татарам за их набег на Устюжскую землю, послал "рать на черемису". Великокняжеские воеводы с отрядами устюжан, вологжан и галичан прошли на судах "к Вятке, по Вятке вниз, а по Каме вверх в Великую Пермь" (8). Этот рейд московских войск к предгорьям Северного Урала носил разведывательный характер. В том же году пермский епископ Иона вновь приступил к крещению коми-пермяков.

А в начале 1465 года великий князь велел устюжанину Василию Скрябе "Югорскую землю воевати". В этом походе, помимо московских и устюжских служилых людей, приняли участие "хотячие люди" (добровольцы), а также вымский князь Василий Ермолич "с вымичи и вычегжаны". Поднявшись по Вычегде и Сысоле до верховьев Камы и перейдя через Уральские горы Вишерско-Лозьвинским путем, ратники Скрябы "Югорскую землю воевали, и полону много вывели, и землю за великого князя привели". В ходе боев в плен попали югорские (очевидно, лозьвинские) князья Калба и Течик, которых доставили в Москву. "И князь великий их пожаловал югорским княжением и отпустил их в Югру, и на них дань возложил и на всю землю Югорскую"(9).

Таким образом, в отношении югричей был использован характерный для московских властей прием, когда представители аборигенной знати "жаловались" их же собственными землями с одновременным возложением на них обязанностей по сбору дани в великокняжескую казну.

Одержав в 1467 году победу над новгородцами в битве при Шелони, Иван III решил навести порядок и в Прикамье. Весной 1472 года из Устюга Великого выступила в поход на Пермь Великую рать во главе с великокняжескими воеводами - князем Федором Пестрым Стародубским и Гаврилой Нелидовым. Во время этой кампании были взяты Чердынь, Урос и другие пермские городки. Под городком Искором войско коми-пермяков потерпело поражение. При впадении речки Покчи в Колву воевода Федор Пестрый срубил городок Покча, ставший опорным пунктом русской колонизации Верхнего Прикамья. Попавшего в плен князя Михаила Великопермского вместе с его воеводами и сотниками отвезли в Москву (10). Впрочем, после того, как он еще раз присягнул великому князю на верность, отпустили назад в его прежнем качестве.

Через несколько лет события на северо-восточных окраинах вновь привлекли внимание московского правительства: в 1481 году пелымский князь Асыка в очередной раз совершил набег на Пермь Великую. Вогульское войско осадило Чердынь, сожгло Покчу и разорило окрестные волости. Князь Михаил Великопермский и несколько его сыновей были убиты. Ситуацию изменило неожиданное вмешательство оказавшегося в этих местах отряда устюжан-ушкуйников под командованием Андрея Мишнева, который нанес под Чердынью поражение вогулам. Тем не менее урон, причиненный набегом пелымского князя, был весьма велик. Из-за "вогульского разорения" пришлось даже отказаться от переписи податного населения Перми Великой (11).

Московское правительство решило взять реванш. Уже 25 апреля 1483 года из Вологды выступила "рать на Асыку на вогульского князя, да в Югру на Обь великую реку". Экспедицией командовали посланные из Москвы Иваном III воеводы Иван Салтык Травин и соединившийся с ним в Устюге Великом князь Федор Курбский Черный. Отправившись из Устюга 9 мая и пройдя Вишерско-Лозьвинским путем за Урал, войско вторглось в Пелымское княжество. Близ устья Пелыма вогулы, возглавляемые сыном Асыки князем Юмшаном, 29 июля потерпели поражение и укрылись в непроходимых дебрях Конды.

Спустившись вниз по Тавде, воеводы нанесли удар тюменским татарам на Тоболе и "повоеваша Сибирьскую землю" на Иртыше, где "добра и полону взяли много". Пройдя далее вниз по Иртышу "на великую реку Обь", русские ратники захватили в плен "большого" кодско-казымского князя Молдана и двух сыновей правившего в низовьях Оби князя Екмычея - Сонту и Чалмака. После этого войско Курбского и Травина двинулось на Русь и 1 октября 1483 года вернулось в Устюг, а 9 ноября добралось до Вологды (12).

"Если кто изменит, то ты, золото, чюй!"

Результаты этого стремительного рейда за Урал не замедлили сказаться. Весной 1484 года шурин побежденного князя Юмшана Юрга, приходившийся сыном уже побывавшему в московском плену югорскому князю Калбе, и сотник "вогулятин" Анфим в сопровождении пермского епископа Филофея приехали в Москву и, встретившись с Иваном III, попросили у него "опас" (охранную грамоту) для своего князя. По ходатайству Филофея "князь великий Юмшану опас дал и велел ему у себя быти".

Обратно в Пелым к Юмшану владыка послал вместе с Юргой и Анфимом и "с великого князя опасом слугу своего Леваша", сам же остался в Москве, так как в начале лета того же года здесь появились югорские послы, которые "били челом о полоненных князех Молдане с товарищи, чтоб государь смиловался, отпустил бы их в свою землю". "Поминки великие" московскому властителю были переданы послами еще от двух югорских князей, по землям которых прошла русская рать, - нижнеиртышского Чангила (Цингаля) и сыгвинско-сосьвинского Ляба. "Печаловались" также за пленников владыка Филофей и великокняжеский казначей Владимир Ховрин, вероятно, получивший от югорских послов богатые подарки соболями. "И князь великий пожаловал тех князей полоненных, отпустил их в свою землю", а они, в свою очередь, обещали московскому государю "правитися во всем" и выплачивать дань мехами. С этого же времени Иван III стал именоваться еще и "великим князем Югорским".

Зимой 1484 года возвращавшееся из Москвы югорское посольство прибыло в Усть-Вым. Вскоре сюда же приехали с низовий Оби старший сын Екмычея обдорский князь Пынзей и сыновья Молдана. 31 декабря того же года русские, вымичи и вычегжане, участвовавшие в походе 1483 года, с одной стороны, и казымские, кодские и обдорские князья - с другой, заключили мир. Югричи обещали "лиха не мыслити, ни силы не чинити никоторые над пермьскими людьми", а также договорились между собой о совместных действиях против недружественного им югорского князя Ляба. "А поедет Ляб Объдора въевати, - постановили они, - и кодичем весть държати обдорцом". Кстати, именно в записи о мире 1484 года впервые фиксируются понятия "Обдор" и "обдорцы", произошедшие от коми-зырянского названия Оби и слова "дор", означающего место возле, около чего-нибудь.

Процедура заключения мира состоялась в поле, неподалеку от Усть-Выма. Сначала в землю вкопали деревянный столб ("жерьдь протолсту") с затесами на четыре стороны света, на нем укрепили перевернутую комлем вверх ель, на которую поместили крест, а ниже повесили сделанную из бересты жабу. Под этим сооружением постелили медвежью шкуру, на которую положили две сабли, направленные острыми концами вверх, хлеб и рыбу. После этого на "медведно" попарно выходили для совершения обряда представители враждующих сторон. Христиане садились под жабой и крестом у подножия столба, а язычники, взяв в обе руки по сабле, трижды обходили по ходу солнца (с востока на запад) ель, вонзали в нее сверху вниз клинки и приговаривали: "Кто этому миру изменит, того по его обычаю пусть Бог казнит". Далее христиане кланялись кресту, а язычники - на юг. Завершался ритуал питьем воды из золотой чаши с приговором: "Если кто изменит, то ты, золото, чюй!"

Так в 1484 году на основе языческих и христианских обрядов была создана поразительная по своей "гибридности" процедура, к которой русские, очевидно, еще не раз прибегали в дальнейшем во взаимоотношениях с югричами.

Следует сказать, что во время пребывания югорских князей в Усть-Выме зимой 1484/85 года люди епископа Филофея интересовались землями, лежащими за Югрой. Впоследствии один из них (возможно, проживавший в Усть-Выме брат покойного пермского епископа Ионы Устин или владычный слуга Леваш, перу которого, по всей видимости, принадлежит и запись о мире 1484 года), опираясь на эти рассказы, а также используя популярные в то время легенды о неведомых землях и народах, написал знаменитое сказание "О человецех незнаемых в Восточней стране". Из него впервые стало известно о том, что "за Югорьскою землею над морем живут люди самоядь, зовомы малгонзеи" (речь идет об энцах рода Монкази, обитавших в районе Тазовской губы; отсюда же произошло и русское название этой местности - Мангазея), а также другие самодийские племена оленеводов и охотников. Удивительные рассказы об этих людях, содержащиеся в сказании, еще долго будоражили воображение европейцев.

Между тем, несмотря на получение охранной грамоты, пелымский князь Юмшан выжидал еще несколько месяцев и лишь 12 августа 1485 года приехал "к владыце Филофею на Усть-Вым… а с ним вогуличи, тесть его Калба да Ломотко". 1 сентября "поиде с ними Филофей к князю великому на Москву бити челом". Во время аудиенции Иван III "жаловал владыку, почтив велми, а Юмшана жаловал же" (13).

"Князь Обдорский и Кондинский"

В самом конце XV столетия московское правительство приступило к организации еще одной военной экспедиции в Югорскую землю, чтобы покорить сохранявшее независимость Ляпинское княжество и наказать не плативших дань пелымцев.

Всего в этом походе приняло участие более четырех тысяч человек. Уже с лета 1499 года в низовьях Печоры, где авангард одного из воевод - князя Петра Ушатого - построил в качестве опорного пункта Пустозерский острог, начался сбор ратных сил. Осенью сюда подошли отряды начальника всего экспедиционного корпуса князя Семена Курбского (сына Федора Черного) и воеводы Василия Гаврилова Бражника-Заболоцкого, а также вычегжане, вымичи и сысоличи во главе с вымскими князьями Петром и Федором Васильевичами. Поднявшись к устью Щугора и дождавшись снега, 21 ноября войско выступило в путь, разделившись на две неравные части. Основная рать под командованием Курбского и Ушатого по "Зырянской дороге" пошла на лыжах к горным перевалам, а отряд Бражника-Заболоцкого, состоявший всего из 300 человек, отправился вверх по Печоре. Пройдя через переход на реке Олеш, он двинулся далее к истокам Северной Сосьвы, а оттуда - на Лозьву и "на князей вогульских на Пелынь".

По дороге ратники Курбского и Ушатого "убили… на Камени самоеди 50 человек, а взяли 200 оленей. От Камени шли неделю до первого города Ляпина", который был взят и разграблен. Вскоре сюда с Обдора прибыли на оленях югорские князья, подтвердившие свою покорность московскому князю. "А от Ляпина шли воеводы на оленях, а рать на собаках".

Пройдя по владениям Ляпинского княжества до устья Северной Сосьвы, войско Курбского и Ушатого многие "городы поимаша, а землю повоеваша, и князев приведоша с собою в Москву". Несколько вогульских городков захватил на Пелыме и на Конде воевода Бражник-Заболоцкий. В конце зимы 1500 года рати двинулись на Русь (14). Одним из следствий этого похода стало то, что к титулу московского государя прибавились новые эпитеты - "князь Обдорский и Кондинский".

Во время рейда русской рати за Урал погиб князь Петр Вымский. Его брат Федор в 1502 году был "сведен" с Перми Вычегодской и отправлен на Пустоозеро "правити волостью Печорою". А в 1505 году прекратилось правление и великопермской династии: московский князь Иван III "свел с Великие Перми" князя Матвея, сына и преемника Михаила Ермолича, и отправил его в Тулу. На место Матвея прислали русского наместника князя Василия Ковера. Таким образом, к началу XVI века земли Северного Приуралья не только фактически, но и юридически оказались включенными в состав Русского государства.

Что касается княжеств Нижнего Приобья, то их зависимость от Москвы имела в целом номинальный характер и ограничивалась весьма нерегулярной уплатой дани.

Начало колонизации

До прихода русских, территорию современной Свердловской области, занимали манси, которых зыряне, а от них и русские называли "вогулы" т.е. "дикие". Но, манси были далеко не "диким" народом. Здесь, у манси, располагалось сильное, возглавляемое князем (конысем), государство - Пелымское.

Столица княжества, город-крепость (оус), находилась на слиянии рек Таут (Тавда) и Поллум (Пелым). На западе, влияние пелымского князя доходило до рек Пассарь-я (Вишера), Песер-я (Печора), Чусовая - земли приуральских манси, а на севере до реки Конда (нынешний Ханты-Мансийский округ). Великое Пелымское государство включало в себя два других мансийских княжества Табаринское и Кондинское.

Воинственность вогул заставляла считаться с ними сибирских татар, зырян, еранов (ненцев) и русских, которые начиная с XI века пытались проникнуть на мансийские земли. Сначала это не удавалось хотя бы потому, что манси строили крепости. Их обороняли вогульские дружины профессиональных воинов (отыров) и простые манси-охотники. Вогулы оказывали жестокое сопротивление как монголам Батыя так и новгородской Руси. Вогулы не раз разбивали новгородцев, убивали их воевод, но погибали и сами. Так, в 1583 году пелымский князь Патлик и все его войны погибли в битве с казаками Ермака.

Крепости вогул состояли из рва, насыпи и одной или двух окружных стен, внутри которых находились тротуар из бревен (!), хозяйственные постройки, княжеский дом либо дом посадника-отыра. В случае войны манси из близлежайших мест укрывались в оусе. Оус (уш, ус) был центром политической и экономической жизни окрестных вогул. Городов-крепостей было достаточно для отражения иностранных вторжений и социально-экономического функционирования Пелымского государства. Этим объясняется изобилие на севере Свердловской области мансийских гидронимов и топонимов со значением "город": Оус, Ушь-я, река Усь-я, реки Ушма (уш маа "городская земля") и т.п.. Наиболее известные вогульские крепости: Кошуки, Чандырь, Таборы. и крепость, известная в русских источниках под зырянскими названием: Нером-кар ("Каменный город"), в верховьях реки Тере-я (Тура) - ныне город Верхотурье. Но еще больше было не укрепленных мансийских поселений - паулей.

Многочисленность паулей объясняется тем, что до русской колонизации не было геноцида вогул. Татары Шейбанидов были обеспокоены русской угрозой, зыряне ограничивались охотой, выпасом оленей и редкими поселениями на мансийских землях. Только с приходом русских началось массовое выселения манси с их земель, уничтожение, грабеж: "узаконенный" - ясак и "боярский" - поборы чиновников различных уровней. Подобную политику описал русский историк XVIII века Герард Миллер: "казаки брали, что бы ни нашлось, не токмо съестные припасы, но и весь скарб и пожитки до самого платья, и так сей бедный народ в их жилищах нагих и голодных оставили.". Несмотря на это, русскую колонизацию, считают в России гуманнее испанской или англосакской колонизации американских индейцев! Прискорбно то, что царская, советская и современная системы делали (и делают!) все что бы стереть у манси историческую память. Оставшиеся свердловские манси, как правило, не помнят своих национальных героев, князей, государств. Да и как быть иначе, если в школе об этом стоически молчат, а тех же пелымских князей часто именуют "князцами", хотя эти государи по влиянию и авторитету среди манси не уступали русским правителям.

Дополнительные материалы

Художественная литература о русско-югорских войнах 15 в.:

Фэнтези, роман-легенда А. Иванова "Сердце Пармы" (Чердынь - княгиня гор)